Так держать, Дживз! - Страница 23

— Я сильно удивлюсь, если этого не произойдёт, сэр.

Я покачал головой.

— Мы не можем рассчитывать только на случай, Дживз. Само собой, Тяпа, поющий «Солнечного мальчика», это — конец света, но… ты сам должен понимать, что нам может просто не повезти.

— Я и не рассчитываю на везение, сэр. Я хочу предложить, чтобы вы обратились к своему другу, мистеру Бингхэму, и сообщили ему, что готовы принять участие в концерте. Нетрудно будет организовать дело таким образом, что вы выступите непосредственно перед мистером Глоссопом. Я думаю, сэр, если мистер Глоссоп споёт «Солнечного мальчика» сразу после того, как вы исполните ту же песню, аудитория отреагирует определённым образом. Мне кажется, когда мистер Глоссоп начнёт петь, страсти накалятся до предела.

— Дживз! — воскликнула тётя Делия. — Ты просто чудо!

— Благодарю вас, мадам.

— Дживз! — воскликнул я. — Ты просто осёл!

— С какой стати ты называешь его ослом? — вспылила тётя Делия. — Самый шикарный план, который можно было придумать!

— Чтобы я спел «Солнечного мальчика» на концерте, который устраивает Говядина Бингхэм? Не смешите меня.

— Вы поёте эту песню каждый день, принимая ванну, сэр. У мистера Вустера, — тут Дживз повернулся к тёте Делии, — очень приятный баритон.

— Я никогда в этом не сомневалась, — проворковала тётя Делия.

— Одно дело петь в ванной, Дживз, и совсем другое — перед торговцами и лавочниками.

— Берти! — угрожающе сказала тётя Делия. — Ты выступишь, как миленький!

— И не подумаю.

— Берти!

— Ничто не заставит меня…

— Берти, ты споёшь «Солнечного мальчика» во вторник, где полагается, и будешь петь, как жаворонок, или проклятье твоей тётушки…

— Я не буду петь!

— Подумай об Анжеле!

— Прах побери Анжелу!

— Берти!

— Нет, разрази меня гром, ни за что!

— Не будешь?

— Не буду.

— Это твое последнее слово?

— Окончательное. Раз и навсегда, тётя Делия, ничто не заставит меня спеть на этом концерте ни одной ноты.

И поэтому, примерно в полдень, я послал телеграмму Говядине Бингхэму, предложив ему свои услуги, и к вечеру дело решилось положительно. Я выступал вторым после перерыва, непосредственно перед Тяпой, а сразу после него на сцене должна была появиться мисс Кора Беллинджер — известное колоратурное сопрано.

— Дживз, — сказал я в тот вечер, и, можете мне поверить, тон у меня был ледяной, — будь любезен, сходи в нотный магазин и купи мне ноты «Солнечного мальчика». Теперь я вынужден буду выучить не только куплеты, но и припев. О том, сколько нервов мне придётся потратить, я не хочу даже говорить.

— Слушаюсь, сэр.

— Тем не менее я хочу сказать…

— Если я немедленно не уйду, сэр, нотный магазин может закрыться.

— Ха! — воскликнул я, и, можете мне поверить, тон у меня был иронический,

* * *

Хотя я заранее подготовился к предстоящему испытанию и находился в состоянии ледяного спокойствия, которое помогает человеку совершать героические поступки с небрежной улыбкой на устах, должен признаться, что в тот момент, когда я вошёл в концертный зал на Бэрмонди-ист и бросил взгляд на ищущую развлечений публику, мне потребовалось призвать на помощь всё мужество и бульдожье упрямство Вустеров, чтобы пулей не выскочить на улицу и не отправиться на первом попавшемся такси обратно в лоно цивилизации. Когда я приехал, концерт был в полном разгаре, и деятель, напоминавший местного гробовщика, с увлечением декламировал «Дом, который построил Джек», а зрители, хоть и не топали ногами в буквальном смысле слова, хмурились и, вообще, выглядели довольно угрожающе, что мне крайне не понравилось. Глядя на них, я, должно быть, испытывал те же чувства, что грешники, перед тем как войти в геенну огненную.

Внимательно осмотрев зрительный зал, я пришёл к выводу, что публика временно отсрочила исполнение приговора. Вам никогда не приходилось стучать в дверь одного из увеселительных мест в Нью-Йорке? Сначала в этой двери открывается окошко, и в нём появляется Лицо. Секунду, длящуюся вечность, Оно смотрит вам прямо в глаза, и вы неожиданно вспоминаете всю свою жизнь. Затем вы говорите о своем друге Зинзинхаймере, который прислал вас сюда и обещал, что при упоминании его имени с вами будут обращаться надлежащим образом, после чего обстановка разряжается. Так вот, торговцы овощами и владельцы мясных лавок очень сильно напомнили мне это Лицо. «Попробуй, выкинь какой-нибудь номер, — казалось, говорили они, — и тогда узнаешь, почём фунт лиха». А я никак не мог отделаться от ощущения, что, когда я начну петь «Солнечного мальчика», они решат, что я выкинул тот самый номер.

— Полный зал, сэр, свободных мест нет, — послышался голос у моего локтя. Дживз материализовался рядом со мной и стоял, снисходительно наблюдая за представлением.

— Ты здесь, Дживз? — холодно спросил я.

— Да, сэр. Я присутствую на концерте с самого начала.

— Вот как? Несчастные случаи были?

— Сэр?

— Ты прекрасно понимаешь, что я имею в виду. Кого-нибудь уже освистали?

— О нет, сэр.

— Думаешь, я буду первым?

— У меня нет причин полагать, что вы провалитесь, сэр. Я не сомневаюсь, что вас хорошо примут.

Внезапно мне в голову пришла одна мысль.

— Значит, ты уверен, что всё пойдёт по плану? — спросил я.

— Да, сэр.

— А я в этом не уверен. И сейчас я объясню тебе, почему. В твоем мерзком плане есть изъян.

— Изъян, сэр?

— Да. Неужели ты считаешь, что мистер Глоссоп, услышав, как я пою эту дурацкую песню, выйдет через минуту после меня и тоже её споёт? Пораскинь мозгами, Дживз. Он поймёт, что стоит на краю пропасти, и вовремя остановится. Скорее всего он просто не станет выступать.